• Главная
• Пресс-центр
• Интервью
• Персона в бизнесе

Персона в бизнесе

Интервью генерального директора Холдинговой компании "Композит"Леонида Меламеда телеканалу РБК-ТВ о том, как инновационную сказку сделать былью.

Марина Рудковская, ведущая:

- Трудно поверить, но вот это будущее крыло самолета. Казалось бы, обычная бобина с какой-то черной ниткой, однако это основа для углеродного волокна. Потом его сложат в 10 раз, спрессуют и получится углепластик, из него как по выкройке сделают крыло самолета или любую другую деталь истребителя. Что это, зачем это нужно и как инновационную сказку сделать былью в России, нам рассказал Леонид Меламед, генеральный директор холдинговой компании «Композит».

Леонид Меламед, генеральный директор холдинга «Композит»:

- Я удачливый, я убежден, что бизнес это искусство, не математика, поэтому никогда нельзя сказать, какие качества тебя выносят наверх, ты можешь обладать десятью недостатками, но какое-то одно качество может дать тебе успех. Вы можете сказать, почему вам долго или еще кого-то, люди смотрят и восхищаются. Многие десятилетия (неразборчиво) Пупкин, художник, и не помнят, и не знают. Они оба художники, оба кисти умели держать на вытянутой руке. Искусство.

Марина Рудковская, ведущая:

- Pre-preg это сокращенное от «pre-impregnated», предварительно пропитанный. Из нити создается основа. Затем она пропитывается специальным составом, связующий компонент и потом наносится углеродная ткань. Если спрессовать три слоя ткани и вырезать полоску шириной в 1 сантиметр, то на таком тоненьком жгутике можно смело переносить груз весом в 3,5 тонны. Это в средних размеров слон или, к примеру, можно собрать мост длиной 27 метров и шириной 5 метров за один день.

Леонид Меламед, генеральный директор холдинга «Композит»:

- Промышленное углеволокно начали выпускать наверное в 60-х годах. Соответственно это было очень дорого, и это все шло на боевую технику в авиакосмической индустрии, потому что там из точки зрения технических характеристик, с точки зрения экономики, оправдана большая плата. Все производилось в малых количествах, и цена была в десятки раз больше чем сегодня. Россия наверное до 80-х годов, здесь Советский Союз, шла на уровне может быть отставая на полшага от характеристик, которые были у других стран, в основном это была Америка и Япония. Но за 20 лет Россия отстала кардинально в этом бизнесе. Т.е. все продвинулись, а мы остались на том же техническом уровне. Экономика еще и ухудшилась. Правительство Москвы решило сделать на бывшем заводе АЗЛК, Технополис, эта идея была еще при Лужкове, но она как-то при Лужкове никуда не двигалась, а правительство Собянина решило вздохнуть в эту новую жизнь. И я конечно с большим уважением отношусь и к Собянину, и к его команде, которая действительно преодолевают препятствия, шаг за шагом превращают это заброшенное производство в технолполисы, там появляются инновационные компании, для которых там есть ряд и инфраструктурных, и экономических льгот. И надеюсь, что и еще больше будет.

Это как раз наш опыт на промышленной линии, на которой мы отрабатывали все технологии, потому что для столь наукоемкого продукта, конечно, требуется много времени для того, чтобы овладеть технологиями, которые позволяют осуществить выпуск этого продукта с микронной точностью. Вообще, для того, чтобы квалифицировать материал в авиацию современную, неважно где происходит, на Западе или в России, надо провести 60-70 тысяч испытаний на образцах. Вы не ослышались. И на этой машине все технологии отрабатывались, и соответственно мы сейчас готовы к переносу уже в промышленный масштаб.

Другое дело, что в России нет на сегодняшний день таких заказов даже на 0,1 мощности этой машины, и это одна из самых больших проблем нашего бизнеса, что российского спроса не хватает даже на 10% мощности, но меньшие мощности не позволят достичь конкурентоспособности просто в силу масштаба производства, т.е. конкурентоспособный продукт можно выпускать только на таких мощных больших машинах, она уникальная и в мире таких нет. Т.е. это будет чуть-чуть выше сегодняшнего мирового уровня. Конечно, я не сомневаюсь, что сейчас изготовители оборудования в настоящий момент уже работают на более совершенствованной машиной и через полгода выяснится, что она не лучшая. Мы все знаем, у нас самолеты сегодня современные, в первую очередь изготавливаемые на Западе, это фактически уже целиком карбоновые самолеты, потому что этот материал прочнее стали в несколько раз и легче алюминия, титана и любого другого метала. Соответственно, уникальность этой машины состоит в том, что при вот этих больших габаритах, большой производительности, она может производить до 2,5 тысяч тонн Pre-preg в год, она осуществляет все эти операции с микронной точностью. Это как раз то, что нам нужно прежде всего в авиации и в космической промышленности, разного рода оборонных применениях. Первый контракт в Pre-preg это был контракт на поставку Pre-preg на наш истребитель 5-го поколения Т-50. Конечно мы ощущали большое удовлетворение, поскольку тогда предшествовалось полтора года работы, освоение технологии, огромного количества испытаний. Это было приятное известие.

Марина Рудковская, ведущая:

- Pre-preg в России так и остаются материалом в основном для оборонки, а углеродная лента уже подтянулась в бытовую сферу, и опять фокус от композитов, этот стенд имитирует землетрясение. Конструкция, которая не укреплена лентой, треснула при толчках в 6 баллов и развалилась при 9 баллах. И так 20 раз подряд. А в укрепленной конструкции никаких дефектов.

Леонид Меламед, генеральный директор холдинга «Композит»:

- Это даже сегодня не хай-тек, а хай-ен, такой писк мировой технологической моды. В этом году, приближающемся, в 2013 произойдет большой прорыв в автомобильной промышленности, первый карбоновый автомобиль серийный, не спорткар, не автомобиль премиум-класса, собираемый вручную, а серийный автомобиль, который производится десятками тысяч, пробежит по нашим дорогам, под нашими дорогами я имею в виду в том числе и российские. Это будет 3-я модель BMW, и BMW долго работал в совершеннейшем секрете в своих лабораториях с 1998-го года над выпуском именно карбонового автомобиля, и они разработали очень большое количество технологий, потому что есть принципиальная разница между выпуском авиационной продукции, которая выпускается, если вы выпускаете один самолет в день, то вы реально большая компания мирового масштаба, которая больше 300 самолетов в год выпускает. Да, если выпуская один самолет в день, значит вы можете себе позволить каждую деталь делать тоже сутки. В автомобильной промышленности детали должны делаться за секунды, максимум за десятки секунд. Поэтому принципиально пришлось разработать огромное количество новых технологий уже массового производства, и сейчас эти технологии будут перебираться в широкий спектр отраслей промышленности.

Марина Рудковская, ведущая:

- Чтобы получить столько Pre-preg, сколько может переварить экономика, нужно углеволокно. Вот эти черные ниточки оно и есть. Сейчас углеволокно везут к нам из Китая, а здесь его только ткут. На самом деле очень похоже на процесс работы ткацкой фабрики, однако, здесь секретное производство. На самом деле снимать нам разрешили только в определенных местах, потому что каждый станок это собственная инновационная и очень секретная разработка.

Леонид Меламед, генеральный директор холдинга «Композит»:

- Мы во многом инновации амортизируем, у нас они покрыты таким легким покровом романтики и каких-то чудес, и у нас в эмоциональном характере есть вера в чудо, «по щучьему велению, по моему хотению» и т.д. На самом деле дело тяжелое и неприятное, и никто по доброй воле инновациями на самом деле не занимается, по крайней мере в промышленности. Я объясню почему. Потому что, во-первых, это высокие риски того, что у вас не получится. Мы считаем фактически об удачных инновациях, а то, что на каждую удачную инновацию приходит десяток неудачных, это как-то забывается. И в любом случае любая инновация в технологии, в оборудовании всегда приводит к тому, что вы как правило не менее чем год имеете большие проблемы пока все это дело не устаканивается. Т.е. производство реально лихорадит, производственники этого не любят. Поэтому инновации применяются только для одного, чтобы выжить. Когда ты понимаешь, что, если ты чего-то нового не сделаешь, не обретешь какого-то конкурентного преимущества, тебя выметут с рынка, тогда ты берешь и делаешь инновации. Вот так делалось с этим обстоятельством на Западе. Мне нужна конкуренция, а нет конкуренции, нет запроса на инновации. Зачем тебе тратить много сил, времени, нести большие риски, чтобы увеличить в своем производстве производительность труда или улучшить качество, если можно, не имея конкурентов, поднять цены на 10% или обратиться за государственной поддержкой, или еще каким-то образом получить ресурс через административные механизмы, нет нужды, это сложно, есть эффективнее механизмы. Бизнес за это трудно упрекать, он всегда занимается главными проблемами, любой предприниматель.

Мы должны найти конкурентные преимущества, которые позволяют нам добиваться успеха и в глобальной конкуренции. Т.е. мы должны взять весь свой процесс, разбить на огромное количество маленьких стадий, и попытаться в каждой из этой стадии находить маленькое конкурентное преимущество, которое все вместе сложится и породят большое конкурентное преимущество. В некоторых стадиях мы в принципе не способны достичь конкурентного преимущества, а наоборот, обладаем конкурентными недостатками, потому что бизнес в России ведем, это становые вещи, которые мы не можем преодолеть, т.е., если на Западе на предприятии работает один бухгалтер, а у нас 10, это означает, что вы какие-то дополнительные расходы взяли и включили в состав цены своей продукции, она стала менее конкурентоспособной. Если у нас закон о промышленной безопасности подразумевает, что вы должны построить в два раза больше зданий и понести в два раза больше затрат, то это то ухудшение конкурентной способности, тоже поделать ничего не можете, так с ходу, пока не изменится этот закон. Если у вас еще многие элементы инвестиционного климата является неблагоприятными, то значит вы проигрываете конкурентную борьбу. Это означает, что, если вы сможете сделать глобальную конкурентную компанию, то это скорее не благодаря, а вопреки. Потому что это означает, что в других стадиях процесса вам надо будет найти намного более сильные конкурентные преимущества, чтобы покрыть эти недостатки. Вот так, по-другому никак не получается.

Поэтому то, что касается Pre-preg. Это у нас абсолютно такой мировой уровень выдерживаем, и, более того, мы много будем работать над новыми текстильными формами, чтобы обрести вот это технологическое преимущество, и у нас есть и западные партнеры, с которыми мы будем это делать, и много совершенно там новых и уникальных единиц техники будет у нас появляться в течение ближайшего года-двух. Весь 13-ый год мы будем квартал за кварталом инсталлировать все новое и новое оборудование. Это то, что касается Pre-preg. То, что касается углеродного волокна. То мы строим большой завод в Ала-Буке, делаем вместе с Русатомом. Масштаб линии будет такой, который позволяет выпускать конкурентоспособное в мире волокно. Pre-preg существует три года. Но мы еще не вышли на (неразборчиво), хотя предыдущий план, бизнес-план предполагал, что как раз по прошествии трех лет мы выйдем на (неразборчиво). Но вот, к сожалению, инновационность этого процесса, развитие рынка в России оказалось просто намного выше и непредсказуемо чем это предполагалось три года тому назад. Т.е. мы столкнулись с трудностями, которые мы не предполагали, могли ли, может быть и могли.

Марина Рудковская, ведущая:

- Конечно. Инновации «Композита» не могли обойтись без «Сколково», и «Сколково» без инноваций «Композита». С одной стороны холдинг резидент инограда, с другой - Леонид Меламед преподает в бизнес-школе «Сколково». И вопрос – открывать ли инновационный бизнес в России - для Меламеда неактуален.

Леонид Меламед, генеральный директор холдинга «Композит»:

- Слава Богу, что независимо от того, посоветую ли я им что-нибудь или нет, они все равно будут заниматься этим бизнесом, потому что они предприниматели. Они предприниматели не будут этим заниматься, хотя засоветуйся им. В силу природного авантюризма. Т.е. многие же предприниматели говорят, ах, вот если мы тогда знали всю глубину, все количество подводных камней, то мы бы не пошли этим заниматься, но сейчас-то мы все знаем, уже нам клево и прикольно, и теперь, обладая этими знаниями, мы опережаем тех, кто ничего не знает. Мне кажется, это обычная вещь такая, наверное, предприниматели это как раз те люди, у которых правильно в голове выставлен баланс между глубиной проникновения и уровнем, на котором они готовы принимать решения. Есть масса людей, которые говорят себе, нам бы да в будущем хотелось бы стать предпринимателем, но вот сейчас еще не достаточно знаем предмет, мы сейчас его изучим глубоко, и когда уже совсем до тонкостей дойдем, тогда и станем предпринимателями. Как правило, такие предприниматели не становятся никогда. Это не хорошо, это не плохо. Это так как оно есть. Предприниматель – это люди, вот, как раз с уровнем авантюризма определенным. Бизнес-школа «Сколково» делает много разных программ для людей, которые не могут оторваться от бизнеса на полтора года, они могут пойти в школу, получить те знания, которые они хотят, заказать знания, которые им сегодня нужны, и сегодня они могут применить на этом строить в том числе и свои конкурентные преимущества. Так что любой бизнесмен может пойти в бизнес-школу. Самое главное конечно научиться находить лучшие практики, лучшие знания. Любой университет дает вам самое главное умение, это умение учиться, ну и конечно, собственно, какие-то такие шаблонные рутинные знания, которые вы должно как «Отче Наш» знать, с тем, чтобы не тратить на это время. Якобы начиная заниматься бизнесом, не имея образования, и в этом ничего хорошего не было, потому что многие вещи, которые сегодня студент может усвоить на студенческой скамейке и потом автоматически применять, мне в частности приходилось через свой опыт, через трату времени, через набитие шишек получать. Это конечно не есть хорошо.

Например, незнание того, что деньги являются плохим мотивационным инструментом. Вот вы удивленно на меня так смотрите, потому что это такое устоявшееся знание о том, что люди работают из-за денег. Это не так. Люди конечно не работают без денег, потому что они должны обеспечить базовые потребности своих близких людей, которых они защищают, но после этого уровня, они уже мотивируются не деньгами, а другими вещами. Удовольствие, которое они получают от этой деятельности, прежде всего, без связей никакой бизнес не делается, т.е. собственно любой бизнес это отношение с поставщиками, покупателями и разного рода другими людьми, которые могут какое-то вот добавочную стоимость в бизнес принести. Поэтому конечно это все связи и нужны хорошие связи, которые можно в успешный бизнес перелопачивать. Эти связи они должны иметь какой-то прочный фундамент. Самым прочным фундаментом в бизнесе является доверие, которое, как не банально звучит, долго завоевывать, легко потерять, т.е. вы должны все время работать на укрепление доверия, это ваш актив. Он у вас может выручить в какие-то тяжелые времена, например, наступит кризис, и вы можете прийти к поставщику и сказать – «слушай, у меня сейчас клиентов нет, давай ты мне дашь в долг, и не потеряешь свое производство, и я как только заработаю на этом, я тебе верну». И может быть там три поставщика из 10, если вы долго строили этот фундамент, вам ответят согласием. То же самое и с покупателем.

Конечно, к сожалению, у нас экономика, в которой присутствие чиновников настолько велико, вы не можете защитить свое предприятие, даже это вопрос не только защиты, не можете просто деятельность свою везти, не взаимодействия тем или иным образом. Еще раз говорю, к сожалению, не нормально, надеюсь, что ситуация изменится и я уверен, что эта ситуация изменится в ближайшем будущем, потому что это не эффективная экономика. Она никогда не выдержит за счет конкуренции. Но пока это есть, конечно, мы должны ходить и научить чиновников, какие действия нужно принимать более правильно, потому что бизнес должен развиваться. Главное мое дело – обеспечить среду для тех людей, которые зарабатывают деньги в компании, т.е. обеспечить им условия, при которых они будут это делать наиболее эффективно. Мы как любая современная компания обладаем широким набором инструментов для мотивации. И среди этого инструмента по мотивации у нас нет штрафов, т.е. больше положительных инструментов, чем негативных, потому что опыт показывает, что негативные инструменты работают плохо. Но в любом случае очень важно иметь достаточное количество людей, которые сжигают глаза, которые как лидеры ведут за собой и делают работу, зачастую рутинную, более увлекательные для людей. Всегда очень тяжело искать правильный баланс между настоящим и будущим, что я, например, увлеченный человек, меня все время в ширь разносит, давайте еще тем займемся, этим, пятым, десятым, конечно, у него теряется фокусировка на бизнесе, на зарабатывании денег, и считаю, что мы должны больше быть сфокусированы именно на сегодняшнем дне. Каждый предприниматель должен знать свои слабые стороны и пытаться их компенсировать, как правило, другими людьми, все время задействовать только сильные стороны.

Марина Рудковская, ведущая:

- Реально оценивать свои способности, заниматься только тем, что интересно, быть авантюристом, но при этом жить только настоящим – вот рецепт успеха от Леонида Меламеда. Казалось бы, ничего сложного, все об этом знают, но искусство бизнесменов в том и состоит, чтобы сочетать это в правильной пропорции.

Источник: http://rbctv.rbc.ru/archive/persona/562949985353630.shtml

• Твитнуть